Неоспоримая - Елена Тодорова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Серебристо-серый Мерседес солидно плыл по переполненным улицам Москвы. Вынужденная медлительность мощного автомобиля вызывала у Стаси чувство глухого раздражения. Она бросила нетерпеливый взгляд в зеркало заднего вида и расстроено отметила необычайную бледность своего лица.
Последние несколько дней были напряженными и загруженными. Рано утром уезжала в колледж, а после – больница, художка, боксерская секция, репетиторы, библиотека, наброски в парке…
Она не успевала даже вовремя поесть. Правда и голода, как такового, не ощущала. Старалась поменьше зависать дома, придумывала себе неотложные дела, которые необходимо было решать незамедлительно.
Суетилась, будто в последний день года. Так ей было спокойнее.
В таком режиме дни должны были лететь быстрее. Но нет, немыслимо долго тянулась первая неделя без бабы Шуры.
Заметив краем глаза вопрошающий взгляд сидевшей рядом на сиденье Нины Михайловны, Стася поморщилась и отвернулась к боковому стеклу.
Снова собирался дождь. Ненастье прямо-таки нависало над городом мрачным покрывалом темно-серых туч. Изредка сверкали безгласные, но весьма зловещие вспышки молнии, поторапливая горожан, прогуливающихся в этот субботний день, искать укрытие.
– Ходишь кислая который день, – нарушила все-таки тишину в салоне Нина Михайловна, вопреки Стасиному демонстративному нежеланию вести диалог.
– А чему радоваться, Нина Михайловна? – апатично отозвалась, даже головы не повернув. Не до разговоров ей было. В душе полнейший каламбур творился.
– Настя! Ты не пугай меня так.
Стася едва сдержалась, чтобы критически не закатить глаза. Попыталась смягчить недовольное выражение лица подобием вымученной улыбки. Все-таки, расстраивать Нину Михайловну не стоило.
– Да все нормально.
– Может, поговорим? Мне кажется, ты сторонишься меня…
Стася удивленно округлила глаза.
– Не выдумывайте! – искренне возмутилась она и снова улыбнулась Новицкой.
Ответной реакции не последовало. Не взирая на любезно расточаемые улыбки, женщина сверлила ее недоверчивым взглядом.
– Конструктивный диалог поможет нам лучше понять друг друга.
– Как-нибудь в другой раз.
Нина Михайловна, будто не слыша ее, продолжала настаивать.
– Тебе станет легче, – в порыве добродушного участия она сомкнула холодную руку на плече Стаси.
Девушка даже удивилась тому, что и в этот раз смогла сдержать рвущееся из груди негодование. Напряжение внутри нее нарастало. Хотелось бесцеремонно сбросить насильственную ладонь Новицкой.
– Знаете, это как на свадьбе, когда подвыпившая толпа кричит «Горько!». Вроде и интересно… А с другой стороны, бесит! – запальчиво бросила девушка.
– Это ты о чем? – Стася будто физически ощутила взыскательный взгляд женщины. Одно радовало, находясь в некотором замешательстве, Нина Михайловна наконец убрала свою руку.
– О том, что люди целуются, когда им этого хочется! И говорят тогда же. Дело не в том, сторонюсь я или нет… Я просто не хочу разговаривать! Ни с кем!
Получилось резче, чем хотела. Но, как известно, слово не воробей, вылетит – уже не поймаешь. И Стасе не оставалось ничего, кроме как потупить глаза и замолчать.
– О, как мы запели!!! – горячо всполошилась женщина после секундной заминки. – Усеки, ты меня своим пренебрежением не проймешь! Понимаешь? – зачем-то уточнила она и добавила буквально вибрирующим от сильного возмущения голосом: – Прими мой совет, проявляй должное уважение к тем, кто тебя приютил! С таким характером ты далеко не пойдешь.
Явственный укор в тираде Нины Михайловны, задел Стасю сильнее, чем она бы хотела. Не считала себя чем-то обязанной именно Новицкой. И ее это разозлило.
– В гробу я видала ваши советы! – выдала она на одном дыхании.
Немолодая женщина оторопело захлопала накрашенными ресницами и с отчетливым свистом, втянула в легкие воздух.
Впереди раздалось деликатное покашливание Гриши. Бегло и абсолютно бессознательно внимая этому знаку, Стася поймала в зеркале заднего вида его ошарашенный взгляд.
– Ах, вы посмотрите, какая нахалка!!! – нашлась со словами Нина Михайловна. – Все расскажу Егору! Все!!! И кто-то еще скажет, что я мало внимания уделила бедной сиротке? Невозможно разговаривать. Нахваталась от Шурки, что ли… Ай-яй-яй… Безобразие!!!
Отрешенно слушая возгласы Нины Михайловны, понимала, что ей совершенно безразлично, что думает эта женщина и кому она что расскажет. Вот прям абсолютно все равно.
Резво вспыхнувшее протестующее возмущение в душе так же стремительно улеглось.
– Простите, – бесхитростно и коротко извинилась, вновь устремляя рассеянный взгляд в боковое окно.
– Простите??? Ну и характер у тебя, деточка!!! Так нагрубила, обидела меня… В конце сухое «простите» и все? Не знаю, что и сказать… К сожалению, извинения не перечеркивают всего, что ты мне сказала… Я в шоке!!! – по всколыхнувшемуся потоку воздуха Стася поняла, что женщина воодушевленно обмахивалась большим веером, который обыкновенно носила за собой.
